В экономике и финансах существует такой термин, как «пузырь».
Буквально это «накачивание» ликвидностью какого-то актива или целой отрасли, в результате чего акции компаний показывают существенный рост, не обеспеченный реальным положением дел.
В истории человечества было множество таких пузырей. Достаточно вспомнить тюльпановый бум в 17 веке. В то время цветы этого сорта считались признаком роскоши.
Поэтому голландцы охотно отдавали деньги за луковицы. Так началась так называемая «тюльпанная лихорадка». Нетрудно догадаться, чем все закончилось.
В современной истории таких бумов было несколько. Среди них особое место занимает так называемый «пузырь доткомов», который рос до 2000 года, после чего лопнул. Это сопровождалось резким падением индекса NASDAQ, достигшего сначала своих пиковых значений, а потом обвалившегося всего за один день в полтора раза.
Это нарицательное обозначение компаний, связанных с интернетом .
В русский язык термин пришел из английского. «dot» переводится как «точка», а «com» - это доменная зона, которая изначально создавалась для коммерческих организаций (от «commercial»).
Соответственно, доткомами называли организации компании, которые были представлены в сети Интернет.
С появлением глобальной паутины стало ясно, что ее можно будет использовать не только для общения и получения знаний, но и для коммерции. Естественно, на это не могли не обратить внимание многочисленные инвесторы.
При этом, росла капитализаций компаний, связанный с интернетом. К примеру, поисковая система Yahoo, популярная в то время, к концу 1999 года стоила уже 114 миллиардов долларов США.
С учетом этих цифр, на всемирную паутину обратили внимание и другие инвесторы.
Количество интернет-компаний росло и даже те, у кого была совсем другая модель бизнеса, старались переориентироваться и быть представленными в сети.
Все это приводило к росту акций компаний. А инвесторы, в свою очередь, видя такую ситуацию, вкладывали все больше и больше.
Причем многие всерьез полагали, что рынок IT будет только расти.
Однако не только всеобщий ажиотаж привел к росту капитализации этого рынка. Дело в том, что в экономиках США и Западной Европы в тот период наблюдалась нестабильность.
Это спровоцировало повышение учетных ставок. Акции компаний в сфере IT рассматривались инвесторами, прежде всего, как безопасные капиталовложения в рынок, который продолжает расти несмотря ни на что.
Некоторые гиганты оказались под угрозой разделения. Объем сбыта продукции падал.
Бытует мнение, что этот кризис уничтожил рынок IT и большинство компаний на нем. Однако это неверно. На самом деле, выжила примерно половина от всех фирм, что является довольно неплохим показателем.
Причины появления пузыря доткомов
Одной из основных причин, которые повлияли на появление пузыря стало то, что технологии были слишком переоценены.
Дело в том, что Интернет – это не сам бизнес, а лишь инструмент его ведения. Но многие апологеты так не считали.
Им вторили нечистые на руку бизнесмены, которые все понимали, но хотели получить прибыль от новых инвестиций в индустрию.
Однако именно использование сети Интернет повышает возможности ведения некоторых видов бизнеса, в частности, международных розничных сетей, бирж или онлайн аукционов. К примеру, сегодня сложно представить себе работу Amazon без глобальной паутины.
Нельзя сказать, что это было бы невозможно. Дело в том, что подобные компании существовали и до появления Интернета. Заказ можно было сделать, к примеру, по каталогам. Однако это был длительный процесс. Интернет существенно ускорил саму процедуру оформления заказа.
Более того, он позволил буквально каждому получить доступ к площадке, где можно купить все, от книг, до программного обеспечения, рабочего инструмента и многого другого.
Достаточно зайти на сайт того же Amazon, о котором знают на всех континентах.
Благодаря сети Интернет, инвесторы получили возможность совершать операции, не выходя из дома . Ранее, для этого требовалось либо личное присутствие, либо звонок по телефону. Сегодня инвестор может пользоваться платформой, подключенной к любой бирже и совершать там транзакции.
Однако несмотря на все это, в начале 2000 года многим экспертам уже стало ясно, что этот рынок сильно переоценен. И одна из глубинных причин как раз и крылась в том, что людям пытались продать инструмент для бизнеса, выдавая его за готовую бизнес модель.
Среди других причин, которые могли обрушить рынок, отмечают:
Что было дальше
Обвал рынка доткомов привел к банкротству многих компаний в этой индустрии. Некоторые фирмы были уличены в подделке отчетов, а также проведении нелегальных банковских операций с целью увеличения прибыли.
Это относится к WorldCom, одному из крупнейших игроков в индустрии. Как только эта информация стала известна общественности, цена компании резко упала и привела к банкротству.
У других компания просто закончились деньги и они были вынуждены закрываться или продаваться. Другие фирмы обвинялись в том, что они неправильно использовали средства вкладчиков (вероятнее всего, здесь и имеется в виду растрата денег на рекламу вместо инноваций).
Обвинения коснулись не только компаний в этой сфере, но и инвесторских фондов вроде Citigroup или Merrill Lynch.
Им инкриминировалось введение инвесторов в заблуждение.
Падение рынка доткомов сказалось не только на IT компаниях, но и на смежным сферах, которые предлагали свои услуги таким фирмам.
Еще одной проблемой стало трудоустройство многих специалистов, которые оказались буквально на улице с закрытием компаний.
В период бума доткомов, спрос на программистов уверенно рост. Но после того, как пузырь лопнул, многие остались без работы. В то время в США программисты активно переучивались на другие профессии.
Но уже к 2004 году, начался второй бум доткомов . Компании, выжившие после событий 2000 года, оправились и вновь включились в борьбу за Интернет. Причем многие компании осознали, что рынок США для них уже мал и здесь «тесно». Они начали работать и на другие рынки тоже. Таким образом, с крахом доткомов, IT сфера можно сказать очистилась от нечистых на руку бизнесменов и сетевой бизнес в 2004 году начал свою вторую жизнь, которая продолжается и по сей день.
Людьми двигала и будет двигать жадность. Цены активов на фондовом рынке (хоть по отдельности, хоть в виде диверсифицированного фонда) формируются не только из работы того бизнеса, которому эти активы принадлежат, но и из представления людей о том, какую прибыль можно ожидать от тех или иных акций. Это приводит к периодической завышенной стоимости того или иного бизнеса, что выражается в резком взлете котировок его акций и доходности значительно выше средней по рынку. Надувается так называемый «пузырь».
Проходит какое-то время и котировки падают на уровень ниже среднего (пузырь лопается), что в масштабе целой экономики выражается понятием «рецессия», а то и «стагнация». В долгосрочной перспективе пузыри и рецессии уравновешиваются и приводят к среднему соотношению — доходности рынка акций примерно на 5-7% выше уровня инфляции вне зависимости от страны и выбранной валюты. Но на короткой дистанции взлеты и падения могут выражаться как в крупном обогащении, так и (заметно чаще по причине жадности и недостаточного знания) в разорении игроков, особенно если они используют кредитное плечо. Впрочем, в описанной ниже ситуации фактическое банкротство вполне могло наступить и без него.
Название «пузырь доткомов» (dot — точка и com — самый известный в мире домен) появилось уже в 2000-е годы — а в 1999 году рост технологических акций назывался «Великой технологической революцией». В целом термин обозначает огромный взлет котировок интернет-компаний в 1995-2000 годах, когда индекс технологических акций вырос на несколько сотен процентов. Крайне трудно было устоять перед его очарованием — возможности интернета (в России несколько позднее, а в Америке уже видимо и до краха пузыря) вполне ощутили на себе обычные граждане. Электронная почта, новости каждую секунду, заказ товаров по интернету — все это стало привычной частью сегодняшней реальности, хотя всего 15 лет назад мир действительно менялся чуть ли не каждый день.
Из крупных инвесторов полностью мимо интернет-компаний прошел разве что Баффет, верный своей концепции инвестировать только в тот бизнес, который ему понятен. А вот Джорж Сорос в 1999 и 2000 годах потерял более 3.5 млрд. долларов. Слово «революция», кстати, очень хорошо подходит к этому контексту — начатая с воодушевления масс, обычно не скупящихся на жертвы, она впоследствии приводит к тяжелому запоздалому прозрению, когда исправлять что-либо уже слишком поздно. Позволю себе использовать параллель с революцией еще в ряде случаев далее. Первыми «жертвами» на фондовом рынке становится наиболее ослепленная аудитория — становится в тот момент, когда начинается резкое падение акций с олимпийских высот к самому подножью гор или даже еще ниже, на жаргоне также именуемое «резней».
У любой революции есть свои вдохновители, в инвестиционной среде нередко именуемые как «гуру». В эпоху всеобщего оптимизма, когда цены на акции растут как на дрожжах, крайне тяжело идти против толпы и ее вдохновителей не только публично, но и даже внутри себя. В хорошее верить легче, когда все вокруг прекрасно. «В этот раз все по-другому» — этот известный биржевой постулат был оптимистически истолкован сторонниками интернет-революции, видимо ожидавших такого же полного и вечного счастья, о котором говорили лидеры всех реальных революций — от Французской 1789 года до нашей 1917. Обе, как известно, закончились массовыми казнями, в том числе и своих сторонников. Управляемые фонды показывали в 1995-2000 году отличные доходности, но в 2000-2005 годах ушли в отрицательную область. И хотя в среднем за 10 лет ситуация у вкладчиков была бы неплохой, они заметно проиграли фондам из-за позднего входа на перегретый рынок (Джон Богл. Руководство разумного инвестора):
Указанные в таблице значения подразумевают прибыль или убыток в каждые из трех лет. Поэтому реальные убытки вкладчиков RS Emerging Growth за 2000-2002 год составили 80%, MorganStanley Capital Op около 85%, а убытки Fidelity Aggressive Growth достигли 87%. В среднем за этот период убытки купивших высокотехнологичные фонды составили 34% каждый год — это значит, что даже войдя в 1997 году они не смогли бы ничего заработать (только около 2% годовых за 1997-2002 годы, которые примерно равны инфляции в США). И лишь отрезок 1995-2005 дал бы инвестору доткомов удовлетворительный результат, сравнимый со среднеисторической доходностью американских акций.
Однако Америка конца XX века была преисполнена оптимизма. Во время дебатов лета 1999 года на Западном побережье США между Джимом Гласменом и Бартоном Биггсом сравнение последнего текущей ситуации с тюльпановой лихорадкой 1650 года вызвало в лучшем случае непонимание слушающей аудитории. Вероятно, некоторые даже решили, что у говорящего проблемы с адекватным восприятием действительности — ведь новые технологии и интернет создали новую экономику, в которой старые рыночные законы просто перестали существовать. Отмена старого, кстати, тоже непременное свойство революции: термидорианский календарь, разрушение церквей и пр. Но есть и другое, не менее непременное следствие — последующий возврат к тому, что было до перемен.
Джим Гласмен вполне подходил на роль небольшого вождя, поскольку незадолго до дебатов написал в соавторстве довольно большую статью «Доу 36 000», возвещающей о небывалом грядущем росте фондового рынка. Из этой статьи была быстро сделана книга со схожим названием, которая стала бестселлером, а Гласмен с коллегой Хассеттом обрели огромную популярность.
При этом их сложно отнести к шарлатанам, поскольку есть все признаки того, что они искренне верили в то, что говорили. Оба имели хорошую репутацию и состояли в уважаемых финансовых институтах — например Хассетт работал старшим экономистом в Федеральной резервной системе. Кстати, мало кто знает, что Исаак Ньютон (известный кроме закона всемирного тяготения работой в монетном дворе и изобретением рифления боковой стороны монеты, чтобы уберечь их от срезания металла и повысить защиту) был замешан в пузыре кампании южный морей 1720 года — когда сначала продал все акции с прибылью в 100%, но затем не выдержал и купил их снова в еще большем количестве, чем ранее. В результате это обернулось для него полной потерей капитала.
Интересно и то, что даже достижение уровня в 36 000 индекса Доу-Джонса по мнению Гласмена должно было лишь замедлить последующую доходность акций, но все равно оставлять ее на уровне более 10% годовых. Попутно отмечу, что компании-доткомы практически не платили дивидендов — да и с таким курсовым ростом на них никто не обращал внимание, хотя по статистике последних 100 лет дивиденды дали около 50% от общей доходности индекса акций. Одновременно Гласмен говорил о снижении волатильности акций — и хотя справедливо подчеркивал их преимущество перед облигациями на долгосрочном периоде, однако считал возможным превышение цены продажи акций над причитающимся по ним доходу по крайней мере в десятки раз (среднеисторический показатель около 15).
Т.е. по сути отвергались все традиционные методы оценки и история котировок того же индекса Доу-Джонса — который, даже не беря кризис 1929 года, показал застой с 1965 по 1982 годы (причем из-за сильной инфляции 70-х возвращение котировок по факту означало потерю более половины покупательной способности доллара). Историческая же волатильность американского рынка составляет примерно 20% для акций и 8% для облигаций, т.е. акции являются примерно в 2.5 раза более рисковым инструментом. Говоря о сегодняшнем дне с крайне низкими по облигациям, премию за риск в акциях можно считать более чем удовлетворительной. А вот так выглядит индекс Доу Джонса на сегодняшний день:
Как видно, даже спустя 15 лет после описываемых событий индекс находится на отметках в два раза ниже той, которая была описана в книге. 2000-е годы, как и 1970-е, удачными для американского рынка не назовешь: котировки уровня 1999 года были повторены в 2010, когда после кризиса с недвижимостью 2008 года рынок в 2009 снова просел почти 50%. Причем видно, что угол подъема котировок с 2009 по 2015 год примерно соответствует углу подъема в период роста доткомов в 1995-2000, что внушает некоторые опасения за будущую доходность американского рынка.
Последствия пузыря доткомов всем известны и стали классикой — тем не менее можно добавить, что в отличие от простой аналогии с лопающимся или сдувающимся шариком, реальное падение может быть значительно более замысловатым, включая в себя несколько ступеней разочарования и надежды. Плохо видимые на графиках с временной шкалой в годы и десятилетия, дневные или недельные колебания могут стать причиной неоднократных неправильных решений многих инвесторов. Пузырь недвижимости 2008 года сдувался относительно гладко и быстро — однако этого не скажешь о пузыре доткомов. К началу августа 1999 года акции eBay, Amazon, Yahoo и ряда других компаний резко потеряли половину стоимости; однако за следующие семь месяцев многие из них снова выросли в три и более раза. Например eBay подскочил с 70 до 250 долларов за акцию, Intel в силу огромной капитализации просто удвоился.
Сторонниками теории «новой эры» это было воспринято как прохождение проверки на прочность. В начале весны 2000 года последовал новый виток снижения; однако спустя некоторое время индекс вновь подтянулся к своим предыдущим отметкам, вновь вызвав прилив оптимизма, уже больше напоминавшего отчаяние. Как вскоре выяснилось, это был последний шанс для инвесторов удачно уйти с рынка, «продав дорогой актив тому дураку, который надеется продать его еще дороже». В начале сентября все начало рушиться по настоящему — Intel за пять недель потерял 240 млрд. долларов, обвалив свои котировки на 45%; индекс NASDAQ целиком с пика в 5048 пунктов опустился до значения 1114 в октябре 2002 года, потеряв таким образом более 80% стоимости. Котировки ряда компаний упали на 95% и более — их вкладчики по факту оказались в огромном убытке, так как восстановление котировок большинства эмитентов до прежнего уровня (см. например компанию Yahoo) в отличие от индекса уже не произошло. Та же Yahoo в 2006 году повторила свое максимальное дневное падение, упав на 20% за сессию.
Итог
Гадание на котировках, вне зависимости от того, какой позиции вы придерживаетесь, чаще всего приводит к потере средств. В то время, как для инвестора высокая волатильность служит возможностью для и покупки активов по низким ценам, для спекулянта все может обернуться иначе. Приведенный пример также демонстрирует опасность отраслевого индекса. Инвестируйте в качественный диверсифицированный портфель биржевых фондов — это оптимальное решение разумного инвестора, желающего обыграть инфляцию.
Десять лет назад, 10 марта 2000 года, начался крах IT-сектора, который остался в истории под названием «кризис доткомов». В этот день индекс американского рынка, специализирующийся на акциях высокотехнологичных компаний, NASDAQ добрался до своего исторического максимума — отметки 5132,52 пункта, удвоив показатели годичной давности, причем всего за два месяца подъем составил 1000 пунктов. После этого началось резкое падение. Всего за пять дней индекс вернулся на значение 4580 пунктов и спад продолжился. Уже через год значения этого индекса колебались около отметки в 1500, а к концу 2002 году вообще приблизились ко дну — 1100. Сейчас эта отметка колеблется на уровне около 2500 пунктов.
«IT-пузырь» начал образовываться в конце 90-х в результате взлёта акций интернет-компаний. Желание отхватить кусок инвестиционного пирога толкало бизнесменов на образование всё большего и большего количества новых интернет-компаний и переориентировки старых компаний на интернет-бизнес. Слово «интернет» магическим образом взвинчивало цены на акции, капитализации сетевых гигантов вроде ! или AOL, били все рекорды — например, рыночная стоимость впоследствии обанкротившейся Nortel Networks превышала на тот момент $180 млрд. Аналитики были уверены, что NASDAQ «пробьет» планку в 6000 пунктов, и активно советовали вкладываться в растущие высокотехнологические компании.
«Если вы проницательный трейдер, то в вашем портфеле должны присутствовать высокотехнологичные акции, символизирующие новую экономику», — утверждалось в начале статьи, выпущенной аналитиками инвестфонда Prudential Securities за пару дней до начала обвала.
На самом же деле эти новые бизнес-модели оказались неэффективными, большие кредиты тратились в основном на рекламу и привлечение новых инвесторов. Это привело к обвальному падению индекса NASDAQ, а также цен на серверные компьютеры. Большинство IT-компаний обанкротились, были ликвидированы или проданы. По состоянию на конец ноября 2001-го, цены на акции , Sun Microsystems, BEA Systems упали соответственно более чем на 62, 70 и 78% по сравнению с показателем до обвала. Несколько руководителей компаний были осуждены за мошенничество и растрату денег акционеров.
Впрочем, Тим Лейстер из Университета Вирджинии, и Брент Голдфарб из Мерилендского университета в своём исследовании, посвященном буму доткомов, подсчитали количество компаний, успешно переживших кризис, и пришли к выводу, что жертв было меньше, чем принято считать. «Люди обычно представляют, что кризис 2001 года убил 90% доткомов, но на деле из случайной выборки компаний, получивших венчурные инвестиции в 1999 году, около половины оставались в бизнесе и пять лет спустя», — рассказывают ученые.
Спустя десять лет аналитики считают, что
«кризис доткомов» стал «одной из репетиций» мирового финансового кризиса.
«Природа всех кризисов в принципе одна — переоцененность определенного актива», — говорит начальник аналитического департамента ИК «Грандис Капитал» Денис . Но если кризис доткомов обрушил только высокотехнологичный сектор и почти не коснулся фундаментальных основ мировой экономики, то ипотечный кризис затронул один из столпов современной экономики — финансовую систему, что сделало его всемирным.
Исключить повторение таких «пузырей» и в будущем нельзя, делает вывод старший аналитик ИФ «Олма» .
«Выводов сделано не было, как показывает история, и нет гарантий относительно того, что они не будут повторяться»,
— соглашается Барабанов. И никакие ограничения тут не помогут, считает аналитик.
Пока сложно предполагать, где лопнет следующий пузырь. Возможно, это опять будут доткомы. Опасность аналитики ищут в социальных сетях, таких как Facebook, MySpace, Twitter, Vkontakte. Они из-за огромной аудитории очень привлекательны для инвесторов, например, по данным аналитического сайта comScore, в октябре 2009 года аудитория Facebook превышала 430 млн пользователей по всему миру, MySpace — 120 млн, а Twitter — более 50 млн. Как и в ситуации с доткомами, владельцы пока не понимают, как заработать на социальных сетях. Пока крупные интернет-проекты работают «в убыток». Так, по данным comScore, расходы на поддержание работы YouTube в 2009 году составили $740 млн, и это в два раза больше, чем порталу удалось заработать за этот период. Надежда возлагается на растущие доходы от рекламы. Так, если в 2007 году, по оценкам аналитической компании eMarketer, рекламный рынок социальных сетей достиг отметки в $1,225 млрд, по прогнозам, к 2011 году объём этого рынка должен вырасти до $3,8 млрд.
В современных условиях новый «кризис доткомов» будет опаснее предыдущего. «Глубокая специализация современного бизнеса приводит к зависимости от множества поставщиков и потребителей. Проблемы у одной из компаний в этой цепи могут разрушить весь бизнес», — считает директор по развитию группы компаний Hosting Community Алексей Степутенков.
Специально для СНОБа Джон выявил, описал и расставил кризисные явления в мировой финансовой системе по степени их влияния на фондовые рынки.
1-2. Кризис Subprime и кризис регулирования в 2008 году
Этот кризис ощущается во всех странах. Я два месяца назад был в Азии, и там кризис тоже чувствуется. Мы все наблюдали, насколько сильно падали индексы там.
Такое всеобъемлющее ощущение кризиса связано с особенностями сегодняшнего времени. Кризисы ведь случались и 20 лет назад, но тогда не было Интернета, не было такой глобализации, которая есть сейчас. Поэтому этот кризис — действительно явление совсем другого уровня.
Это глобальный кризис. Конечно, мне всего 40 лет, и я не был свидетелем Великой депрессии и много чего еще. Может, я еще мало кризисов пережил, но все-таки мне кажется, что этот кризис — второй после Великой депрессии.
Сейчас у всех такой вопрос возникает: где можно «парковать» деньги, чтобы застраховаться от кризисов? Вот, кстати, я недавно купил квартиру в Аргентине. А там, говорят, сейчас нехорошо, и мы немножко волнуемся.
Поэтому по рэнкингу в глобальных масштабах — сегодняшний кризис должен идти под номером один. Ну а если брать всю эпоху — то как раз вторым после Великой депрессии.
Есть мнение, что этот кризис — логическое продолжение предыдущих, в том числе и 1998 года. Но мне кажется, что это совсем другой кризис, что это кризис доверия, кризис системы.
Сегодняшний кризис можно разбить на две составляющие. В основном это subprime-кризис (subprime rate — более высокая ставка, связанная с кредитными рисками). Кроме этого, можно говорить о кризисе регулирования инвестбанков и хедж-фондов.
Действительно, это кризис системный, кризис регулирования новых финансовых инструментов. Создание новых инструментов было очень важно и значительно для рынка. Но, видимо, Wall Street слишком быстро создавал эти инструменты, и регуляторы не смогли подстроиться.
Конечно, Subprime был катализатором кризиса, но регуляторы могли не допустить такого его размера. И еще: к проблеме с дешевым кредитом можно было, в принципе, придумать новые меры контроля.
Насчет регулирования: мне кажется, что на время США перейдет к госрегулированию. Но ненадолго. Наступит время corporate-бутиков — не крупных инвестиционных банков, а локальных. Вообще эра глобальных инвестбанков закончилась. Тот же Morgan Stanley будет теперь коммерческим банком. Но думаю, что вести себя такие банки будут так же, как и вели. Они говорили и раньше, что соблюдают Базель-2, поэтому к ним нет претензий, и они будут вести себя по-старому. Ждать каких-то кардинальных изменений, я думаю, не стоит.
Единственное, они должны будут больше контролировать риски, увеличивать персонал, который работает в риск-менеджменте. И затраты на риск-менеджмент тоже. Поэтому может быть такое, что затраты на страхование увеличатся, коэффициенты при размещении будут выше, хотя я надеюсь, что этого не случится.
Кардинальных революций не будет точно, как и совсем новой модели. Действительно, сейчас есть очень хорошие возможности у маленьких бутиков — по крайней мере на первое время. Но Morgan Stanley, Goldman Sachs и другие по-старому будут контролировать IPO. Те банки, крупные гиганты, которые работали на большинство российских IPO, останутся без изменений. Ну, может, кроме Lehman Brothers, но они для российских компаний делали только M&A.
3. Кризис 1998 года
Если бы мы делали рейтинг для России, то этот кризис был бы на первом месте. Прошло очень много времени, сейчас это все не так свежо в памяти, но для российского бизнеса он был очень болезненным. Сейчас кого ни спроси — все поставят на первое место текущий кризис. Но это больше психология, потому что мы наблюдаем его прямо сейчас, все происходит на наших глазах.
4. Дефолт в Аргентине в 2001 году
Я упомянул квартиру в Аргентине. Почему мы ее купили? Цены были очень доступные — там был большой-большой кризис в 2001 году. Огромная девальвация, и если брать критерием масштаб девальвации, то этот кризис, несомненно, на третьем месте. Это был кризис национальной валюты Аргентины, песо.
5. Кризис хедж-фонда LTCM в США в 1998 году
Более локальный американский кризис LTCM. Long-Term Capital Management управлял крупным хедж-фондом, который лопнул в 1998 году. Его активы составляли более $120 млрд долларов, у него была отличная репутация. В конце августа 1998 года он потерял 50% стоимости своих капитальных инвестиций. Многие банки и пенсионные фонды инвестировали в LTCM, и они обанкротились. Кризис LTCM был связан с невыплатой по ГКО в России. Тогда, чтобы спасти банковскую систему, ФРС убедила банки инвестировать в LTCM.
6. Банкротство Enron в США в 2001 году
То, что случилось с Enron, тоже кризис. Его можно назвать кризисом доверия. Последствия были огромные — в 2002 году был принят закон Сарбанеса-Оксли, который ужесточил требования к финансовой отчетности.
Банкротство Enron в 2001 году, Parmalat в 2003-м, Ahold в Голландии — это все одна проблема. И была еще английская версия Parmalat. И везде причина одна и та же — это проблема прозрачности компании. Эти события привели к тому, что многие авторитетные люди стали говорить об ухудшении статуса Нью-Йорка как центра капитала.
Кризис привел к принятию жестоких мер, которые, в свою очередь, немножко снижали преимущества американской финансовой системы. Например, я начал работать на LSE с российскими компаниями в 2003 году. И были примеры, когда компании не смогли «жить» в Америке, закон Сарбанеса-Оксли был для них слишком тяжелой ношей, и они выбрали нас.
7. Кризис «доткомов» 2000-2002 гг.
Эти события происходили в то же время, что и Enron. Тогда в Америке закрылось множество компаний, бизнес которых был связан с Internet. Это был действительно лопнувший пузырь, он повлиял на экономику в целом.
Надо сказать, что после этих событий я стал немножко больше трусливым — почти как пенсионер. Не хотел доверять, не хотел вкладывать деньги.
То же самое было с немецкими Numark. Это был очень динамичный рынок. Все покупали акции Numark. Когда этот пузырь лопнул, немецкие инвесторы, которые и так были консервативны, стали еще более осторожными. Можно сказать, что это был большой кризис для культуры акционеров в Германии.
Как говорят на фондовых рынках, есть две важные вещи, два фактора: Fear and Greed — Страх и Алчность. Алчность тогда и сыграла свою роль. Было изобилие чат-румов, всяких инвестбанковских исследований, в которых писалось что-то, что влияло на желание частных акционеров покупать их акции. И это привело к созданию такого пузыря.
8. Скандал с участием Citigroup в Германии в 2004 году
В Германии был большой биржевой скандал, связанный с рынком фьючерсов.
Были завышены цены фьючерсных контрактов на еврооблигации, сразу же выросли котировки евробондов, потом трейдеры Citigroup сбросили облигации ЕС, а затем их выкупили. Потом были долгие судебные разбирательства против Citigroup.
А вообще я стараюсь как можно быстрее забыть о кризисах.
Для Аргентины дефолт 2001 года означал слом привычных стандартов жизни: страна в одночасье переместилась из «почти что первого» мира в третий. Полномасштабный социальный кризис не обошелся без человеческих жертв
Аналитик Enron Линн Брюэр (Lynn Brewer) одной из первых донесла властям о мошенничестве своей компании. Сегодня она читает лекции студентам о том, как поступить, когда донос на работодателя становится единственным выходом
Фото: Kosuke Koiwai/dailynebraskan.com
Из-за банкротства Enron в 2001 году свои 8 тыс долларов пенсионных накоплений потеряла даже теща Джорджа Буша - Джанет Велч (Jenna Welch). На фото - слева
Экс-глава компании Enron Кеннет Лэй (Kenneth Lay) умер от сердечного приступа в ожидании приговора. На похоронах присутствовал Джордж Буш-старший, а проводивший богослужение священник сравнил Лэя с Мартином Л. Кингом и Христом (!)
Формула Меткалфа (Robert Metcalfe, слева), согласно которой полезность любой сети прямо пропорциональна квадрату численности ее пользователей, считается чуть ли не главной причиной возникновения пузыря новой интернет-экономики
Крупнейшему инвестиционному банкиру Фрэнку Куаттроне (Frank Quattrone) было предъявлено обвинение в том, что он руководил огромных масштабов тайной манипуляцией IPO интернет-компаний, следствием чего стал крах доткомов
В 2003 году генеральный директор Citigroup Чарльз Принс (Charles Prince) пообещал покончить с нечестным трейдингом. В 2004 году его трейдеры немного подзаработали, продав за 2 минуты долговых облигаций немецкого правительства на 11 млрд евро
На стыке девяностых и двухтысячных из-за спекуляций и неоправданного оптимизма инвесторы потеряли около $5 трлн. Биржу обрушил взлет убыточных интернет-стартапов. Может ли подобное произойти сегодня?
В 2001 году произошел один из крупнейших фондовых коллапсов новейшей истории — обвалился технологический индекс NASDAQ. Вместе с падением индекса лопнул . Обанкротилось огромное количество интернет-стартапов. Даже те компании, бизнес которых был налажен, понесли огромные убытки.
Чем интересна эта история и почему спустя почти 20 лет аналитики находят в нашем времени сходства с тем кризисом?
Первые шаги в интернете
В первой половине девяностых наступил период активного развития интернета. У все большего количества пользователей начали появляться персональные компьютеры, а компании стали массово переключать свою деятельность на работу в интернете. Если у компании не было собственного сайта, это казалось несолидным.
Тогда же родились первые проекты, деятельность которых была полностью ориентирована на онлайн-сегмент. Например, интернет-аукцион eBay, книжный онлайн-магазин Amazon и поисковик Yahoo! (сейчас Verizon).
Люди пребывали в эйфории от предвкушения возможностей, которые в ближайшем будущем даст им мир, объединенный единой сетью коммуникаций. К таким людям относились и инвесторы. Интернет-стартапы появлялись ежедневно. При этом индустрия оставалась молодой и четкого понимания, как управлять таким бизнесом, у большинства людей не было. В стартапы вкладывались гигантские деньги, а оценка еще вчера не существовавших компаний раздувалась.
Сами компании старались набрать инвестиций как можно быстрее и как можно больше. Но делалось это только для того, чтобы вложить средства в маркетинг, увеличить узнаваемость бренда, снова привлечь средства и вновь направить их на рекламу. Лозунгом того времени было выражение: расти быстро или исчезни.
По данным Investopedia, к 1999 году 39% венчурного капитала вливалось в интернет-компании.
Главной биржей для таких компаний стала технологическая площадка NASDAQ. Индекс NASDAQ рос небывалыми темпами: с 1000 пунктов в 1996 году показатель индикатора поднялся до 5048 к марту 2000-го.
Еще в 1996 году председатель совета управляющих ФРС США Алан Гриспен предостерег рынок, назвав бум «иррациональным оптимизмом».
Своеобразной кульминацией безудержных маркетинговых расходов стал январь 2000 года. Сразу 14 дотком-стартапов заказали тогда дорогую рекламу во время Супербоула — одного из важнейших спортивных событий года в США. А в марте индекс NASDAQ начал обваливаться.
Что предшествовало катастрофе
Перед обвалом рынка произошло несколько событий, которые ему способствовали.
Для начала Япония — в тот период вторая экономика мира — ушла в . Это вызвало массовую продажу акций технологических компаний, которые, по мнению экспертов того времени, в первую очередь могли пострадать от ухудшения экономического климата.
Некоторые технологические компании, например Dell, понимая, что рынок находится на своем пике и при этом не имеет перспектив дальнейшего роста, начали распродавать собственные акции. Заметившие это инвесторы тоже стали избавляться от бумаг.
Объемы инвестиционного капитала к концу девяностых сократились: в девяностых ФРС поддерживала низкую процентную ставку, что способствовало появлению у инвесторов лишних денег, но в 2000 году ключевую ставку повысили.
И одна из главных причин: инвесторы начали понимать, что компании, в которые они вкладывали деньги, так и не научились приносить прибыль. Более того: такие компании вряд ли когда-нибудь смогут это сделать, так как не способны выработать устойчивую бизнес-модель. С другой стороны, некоторые предприниматели того времени даже не пытались укрепить бизнес своих проектов после IPO и попросту прожигали деньги.
Здесь хорошим примером служит история основателя доткома TheGlobe.com Стефана Патернота. После баснословного IPO своей компании в 1998 году Патернот, веселясь в ночном клубе, сказал журналистам: «У меня есть девушка. У меня есть деньги. Теперь я готов жить отвратительной, фривольной жизнью». Обвал 2000 года уничтожил TheGlobe.com.
Но даже без таких трат новые компании ставили перед собой нереализуемые цели. Исследование банка HSBC показало , что космическая оценка стоимости интернет-компаний того времени могла быть адекватна только в том случае, если бы эти стартапы в течение пяти лет наращивали выручку на 80% ежегодно.
Что было после пузыря
Когда пузырь лопнул, еще недавно бывшие перспективными проекты остались без средств к существованию. Деньги испарились из сектора, огромные потери понесли даже те фирмы, бизнес которых строился не просто на количестве кликов и громкой рекламе. Например, акции телекоммуникационной компании Cisco упали на 86%, акции Amazon обвалились на 93%.
К октябрю индекс NASDAQ рухнул более чем на 70% с тех позиций, на которых пребывал в марте. Директоров некоторых доткомов обвинили в мошенничестве и обмане инвесторов. Банкам Citi Group и Merrill Lynch пришлось платить штрафы обманутым инвесторам.
По некоторым подсчетам , на обвале рынка инвестфонды потеряли около $5 трлн.
Мир снова в пузыре? Или все же нет?
Спустя несколько лет после коллапса 2000 года индекс NASDAQ поднялся выше 7 тыс. пунктов. Рост количества компаний- ускорился. Если в 2008 году таких было 15, то в 2013-м — 51, в 2018-м — не менее 150. По данным Национального бюро экономических исследований США, в среднем стартапы, оценка которых превысила $1 млрд, переоценены примерно на 50%.
Выход на биржу Uber и Lyft многим напомнил о временах доткомов — эти две компании тоже выходили на IPO с большими планами и еще большими убытками. Несмотря на это, банки оценивали их в десятки миллиардов.
По мнению профессора Бизнес-школы при Университете Уорика Джона Колли, инвесторы вновь верят в миф. На этот раз игроки убеждены, что раз есть такие истории успеха, как Google, Amazon и Facebook, то у большинства технологических стартапов в конечном итоге получится со временем найти достаточную для прибыли нишу. Такие инвесторы готовы вкладывать деньги, не требуя дохода через год или два, но рассчитывая на него в долгосрочной перспективе.
В 2018 году в своем обзоре для CNBC аналитик Кейт Райт из Бизнес-школы при Университете Вилланова писала , что инвестору следует несколько раз подумать, прежде чем вкладывать деньги в IPO компании-единорога. «Мы официально находится в пузыре, который больше того, что был в 2000 году», — заявила Райт.
Однако, как отмечает эксперт по IPO и профессор Университета Флориды Джей Риттер, есть существенные отличия. Многие сегодняшние убыточные компании могли бы стать прибыльными, если бы сократили штат и исключили расходы на исследования.
Тот же Lyft без таких расходов показал бы чистую прибыль по итогам 2018 года. Проблема в том, что без подобных исследований и маркетинга Lyft может попрощаться с идеей продвинуться в развитии технологий беспилотных машин и высокими амбициями.
Кроме того, изменился сам рынок интернета, указал банкир и инвестор Кэрол Рот. В распоряжении нынешних технологических компаний гораздо более развитая инфраструктура и подготовленный к новому продукту потребитель. По мнению Рот, даже обанкротившиеся в начале двухтысячных компании могли бы преуспеть, если бы выходили на рынок сегодня: «В некотором смысле они стали жертвами времени, в котором оказались».
